Владимир Садков: «Не надо бояться своих чувств»

26, 27, 28 ноября в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии состоится премьера музыкального спектакля «Моя прекрасная леди» — оригинального произведения Фредерика Лоу и Алана Джей Лернера по мотивам пьесы Б.Шоу. Одну из главных ролей, профессора Генри Хиггинса, сыграет Владимир Садков. О том, каким видит актёр своего персонажа, насколько актуальна тема пьесы сегодня, а также об источниках вдохновения, путешествиях и Петербурге, Владимир поделился с нами в перерыве между репетициями.

– Владимир, в конце ноября на сцене Театра музыкальной комедии состоится премьера спектакля «Моя прекрасная леди». Чем история Элизы Дулиттл заинтересовала Вас?

– Меня она заинтересовала очень хорошей, настоящей драматургией. К сожалению, в последнее время мы сталкиваемся со всё более и более примитивной, посредственной, короткой и очень конкретной историей. А хотелось бы больше фантазии, полёта, и данный материал даёт для этого огромную почву.

Эта пьеса заряжена огромным количеством позитива – позитива поиска, создания, творения. И поиск этот начинается с пари моего амбициозного героя с приятелем и в то же время с самим собой: «А почему бы и нет? – решает Хиггинс, увидев Элизу, – Подберу-ка я эту «уличную кошку» и сделаю из неё герцогиню. Я-то смогу, а сможет ли она?» И девушка справилась! Вот самое большое открытие для Хиггинса! В первый раз он держит в руках бриллиант такого масштаба, такой чистоты, такой силы и таланта. Нет ничего прекраснее, чем талант. Всё может меняться, а это всегда неизменно.

Шоу использовал миф о Пигмалионе как архетип, но и Хиггинс, и Элиза оба являются творцами. Так что ещё большой вопрос, кто из них на кого оказал большее влияние. Ведь в финале, расставаясь с Хиггинсом, Элиза говорит: «Вы мне уже отдали все знания, и теперь они мои». Это очень глобальная мысль, потому что человек, получив знания, строит уже свою жизнь, свою Вселенную.

Я надеюсь, спектакль найдёт отклик у зрителей и они почувствуют, что мир прекрасен в его многообразии, и что человек может стать творцом, создавая своим трудом, талантом, усилиями что-то красивое.

– В «Моей прекрасной леди» Вы играете главного героя – профессора Генри Хиггинса. Каким Вы видите своего персонажа?

– Я его вижу каждый день по-разному. Это герой, к которому очень сложно подойти, его нельзя охарактеризовать однозначно. В жизни таких людей, как Хиггинс на сегодняшний момент просто нет, и были ли они – большой вопрос. Он – огромная планета, в которую умещается всё: парадоксальность мышления, нетривиальное отношение к жизни. Хиггинс – это человек, который занимается только своим делом, боготворит его и видит в нём цель, спасение всего человечества, перед ним стоят большие гуманистические философские идеи. В начале XIX века человечество волновал именно человек: его мысли, интеллект, стремление, познание и осознание жизни и своего места в ней. Главный вопрос, который задаёт Хиггинс – к чему может привести попытка «создать» нового человека. И он стремится к этому.

В начале пьесы Хиггинс говорит, что англичане не уважают свой родной язык. Это утверждение можно связать сегодня с жителями любой другой страны мира. То, что льётся на нас с утра до ночи с экранов телевизоров, приводит в состояние шока. Мы питаемся этим плохим «кормом», и для нас это уже становится нормой. А Хиггинс – человек, который живёт в других материях. Да, большая часть окружающих его не понимает, не слышит, но он всё равно верит в свою идею, верит в то, что его деятельность принесет огромную пользу человечеству. Может быть, и наш зритель задумается о чём-то и, выйдя из зала, скажет: «Мы должны по-другому начать общаться, мы должны более бережно относиться к нашему языку, потому что с языком связано формирование личности, сознания, огромного количества вещей и процессов, которые происходят внутри человека».

– Что общего у Вас с Вашим героем?

– Я надеюсь, что у нас много точек соприкосновения. Конечно, если мы будем касаться аспектов жизни обычного человека, мы все мало похожи на профессора Хиггинса: мы не имеем такого количества знаний, такой смелости, чтобы чётко заявить свою позицию и так свято верить в идею. Мы все равно социальные животные и приспосабливаемся к установленным общим нормам и канонам. Это не плохо и не хорошо, это данность. Когда мы приходим в какое-то определённое общество, мы знаем его манеру поведения, его традиции и устои, и мы приспосабливаемся к нему, начинаем идти по этим рельсам. А если бы мы имели смелость идти в другую сторону, чётко формулировать свои мысли и настаивать, может быть, это и привело бы к положительным изменениям.

Пьеса Б.Шоу философская, интеллектуальная, она затрагивает огромное количество тем и оставляет зрителям открытый финал. Что там дальше будет с героями – это уже фантазия каждого находящегося в зале.

– Какие спектакли Вам больше нравятся – с открытым финалом или когда чётко известно, что случилось в конце?

– Я люблю, чтобы в конце оставался вопрос. Всегда. Даже если всё заканчивается хорошо или плохо, для меня это всё равно открытый финал. В «Моей прекрасной леди» он точно открытый, поэтому никаких противоречий внутри меня не вызывает. Мы, люди, говорим и называем одни и те же вещи одними и теми же словами, одними и теми же именами, но слышим и видим по-разному. Это не значит, что кто-то из нас прав или не прав, мы просто по-разному чувствуем и понимаем.

– Каких героев Вам интереснее играть – тех, с которыми у Вас есть что-то общее или тех, с которыми точки соприкосновения отсутствуют?

– Любых – неважно, есть что-то общее или нет. Это актёрская природа: мы всегда хотим влезть в чужую шкуру, всегда хотим найти какие-то точки соприкосновения. Но наибольший интерес у меня вызывает необходимость сыграть что-то новое, ещё нераспознанное. Момент репетиций всегда самый сложный и сладостный. Спектакль – это уже итог, это ребёнок, который родился. А вот процесс подхода, когда мы начинаем раскапывать то, что есть внутри персонажа, внутри самих себя – это огромная тайна. И всегда очень страшно, что зрители не поймут, что твой образ не найдет отклика...

– Вы говорите о том, что боитесь – вдруг Вашего героя не так поймут. А в принципе Вы к критике как относитесь?

– Очень хорошо, если она умная, если я чувствую, что в ней есть справедливая мысль, а не только банальное «это красиво, это некрасиво». Я не всегда соглашаюсь, но принимаю критический отзыв с пониманием.

– По сюжету, действие «Моей прекрасной леди» происходит в Лондоне. Бывали ли Вы в этом городе?

– Нет, в Англии я не был, но хотелось бы однажды побывать. На расстоянии ты уходишь в свои мысли, фантазии – как ты это представляешь. А когда погружаешься в реальную обстановку, начинаешь по-другому себя ощущать, так как место обязательно будет диктовать свои условия, и каждый язык будет диктовать свои условия, потому что это живая субстанция – развивающаяся, умирающая и т.д.

Сейчас очень сложно путешествовать, но надеюсь, когда-нибудь всё это закончится, и человек сможет свободно перемещаться по планете и получать новую информацию, видеть людей. Но в нашем спектакле радикального отличия между нами, русскими, и персонажами – англичанами я лично не ощущаю. Но есть, конечно, определённые стереотипы об англичанах, которых мы, скорее всего, не избежим, потому что мы трансформируем историю через призму своей культуры.

– Если бы у Вас была возможность полететь куда-либо абсолютно бесплатно, куда бы Вы отправились?

– Я хотел бы побывать в космосе. Мне было бы интересно посмотреть на наш шарик сверху и увидеть всё, что человек сотворил с этим прекрасным творением. Если не так глобально, то признаюсь, очень люблю Испанию, мне близка эта культура. А вообще, я бы в любое место полетел. Да и по России поездил бы: мы живём в прекрасной стране и не знаем её совершенно: Камчатка, Сахалин – красивейшие места! Земля вообще очень и очень красивая!

– На Ваш взгляд, актуальна ли тема пьесы Б.Шоу «Пигмалион» сегодня?

– Тема соперничества и взаимодействия мужского и женского начал будет актуальна, пока будет жить человечество. Как и тема коммуникации. Мы не умеем сегодня грамотно излагать свои мысли, боимся разговаривать с людьми, боимся сказать что-то не то... Наш современный мир глубоко завяз в интернет-пространствах, клиповость восприятия мира и общения людей дала свои плоды, и плоды не совсем хорошие: человечество зашло в тупик невозможности нормально общаться. Я вспоминаю свое детство, юность, когда мы запросто могли подойти и спросить человека о чём-то. Мы и сегодня можем это сделать, но, уверен, не получим того открытого отклика, который был раньше.

А ещё мы, русские, не любим свой язык, плохо к нему относимся. Современная речь перенасыщена заимствованиями, новыми словами, перенесёнными из других языков. И родная речь за счёт этого обесценивается.

– В Вашем послужном списке есть и комедийные, и некомедийные роли. Что Вам ближе – комедия или серьёзная драматургия?

– Мне интересны любые роли. Когда ты имеешь в себе силы, ресурс, возможность проявиться в разных красках, это даёт больше возможностей и развивает. А вставать на какую-то определённую колею и идти только по ней – скучно и более того – разрушает. Каждый актёр рано или поздно обрастает штампами, у каждого из нас есть свои стереотипы и представления, а когда режиссёр начинает ломать тебя в другом направлении, когда ты начинаешь мыслить в диаметрально противоположную сторону, вот тогда организм мобилизуется. Но для этого нужна большая смелость. Я очень критично отношусь к своим театральным работам и по сути своей я большой самоед. Но это хорошо для профессии, потому что не даёт закостенеть, остановиться и почивать на лаврах того, что уже сделал.

– Какой жанр Вам ближе – мюзикл или оперетта?

– Не вижу для себя никакой границы. Я понимаю, что это разные жанры. Но интерес поиска себя в разных условиях, применения своих скромных способностей – главная движущая сила, которая руководит нами, актёрами.

Я вообще очень люблю оперу – на мой взгляд, это абсолютное искусство, самое сложное из всех, так как в опере происходит соединение по-настоящему гениальной музыки со словом, с голосом человека. Опять же, к теме Хиггинса. Мой персонаж говорит: «Звук является первоосновой, потому что то, что мы говорим, не факт, что ты это слышишь, то, что мы видим, не факт, что мы говорим. А вот звук в своем чистом виде непосредственен, непререкаем и он является смыслом». Это абсолютно глобальная мысль: внутри мы видим одно, говорим другое, а понимаем третье.

– Что для Вас является главным источником вдохновения?

– Источников много! Вся жизнь: природа, музыка, животные, я также очень люблю наблюдать за людьми.

– На что Вам не хватает смелости?

– На многое. Иногда её не хватает сказать то, что думаю, сделать то, что мне по-настоящему хочется, просто на какие-то настоящие поступки.

– Каким талантом Вы хотели бы обладать?

– Я бы хотел уметь рисовать. Живопись меня привлекает очень сильно – могу просто стоять и смотреть на то, что сотворил художник. Не могу объяснить, что со мной происходит в этот момент, но что-то происходит, так что я могу забыть о времени, могу расплакаться, могу рассмеяться.

– Каким одним из лучших моментов в Вашей жизни Вы могли бы со мной поделиться?

– Это сложный вопрос. А вдруг его ещё не было? Один из лучших – наверное, тот, когда я встретил своего любимого человека – свою жену. Это человек, который может меня понять, которого я могу понять и с которым нам хорошо вместе. Дай Бог, это будет продолжаться и дальше.

– Книга, фильм, песня, с которыми должен быть знаком каждый?

– Хороших книг много. Как жить без Толстого, Достоевского, без Ахматовой, Гумилёва, Цветаевой, Блока? Как жить без Чайковского, Рахманинова, Верди, Вагнера, Штрауса? Плохо. В детстве я ненавидел Толстого, для меня кумиром был Достоевский, а Толстой был исчадием ада – этот указующий перст, эта мораль, он всё время назидал, диктовал. Лишь с годами я понял, что, по крайней мере, на данный момент нет ничего более глобального, мудрого, тонкого, чем Толстой. Это такая сила, такое понимание природы человека, его тонкого психологического устройства. А вообще стараюсь больше читать, слушать, видеть, думать, чувствовать.

– Несколько лет назад Вы переехали в Петербург. У каждого города своя атмосфера и энергетика. Для Вас Петербург – это?

– Петербург – это отдельный космос. Слава Богу, что нас принял этот город, именно принял, потому что моё глубокое убеждение, что он живой, у него есть свои законы. И он принимает тебя или не принимает. Мне комфортно здесь, я ощущаю себя на месте, и это самое важное. Я могу спокойно идти по его прекрасным улицам, могу спокойно наблюдать его прекрасную архитектуру, я могу слышать музыку, которую несёт в себе этот город. Она уникальна. Это самый красивый город в мире. Я, конечно, не все города видел, но почему-то у меня есть такое ощущение внутри. Я чувствую его дыхание. Он иногда что-то мне говорит, иногда я ему что-то говорю. Но я не сумасшедший, просто это действительно есть.

У нас был выбор переехать в другой город, но мы выбрали именно Петербург, именно Театр музыкальной комедии, мы так почувствовали. Не надо бояться чувствовать. И спектакль «Моя прекрасная леди», кстати, об этом – не надо бояться своих чувств, но не в примитивном варианте, а в глубоком, философском понимании – больших, высоких чувств, которые могут тебя изменить, могут управлять тобой, могут вести и направлять тебя.

БЛИЦ-ОПРОС

– День или ночь?

– День.

– Зима или лето?

– Я люблю все времена года. Больше всего я люблю осень.

– Острое или сладкое?

– И острое, и сладкое.

– Море или горы?

– И море, и горы.

– Стихи или проза?

– Вот как здесь ответить? Я очень люблю поэзию и очень люблю прозу. И то, и другое.

– Электронные или бумажные книги?

– Бумажные, только бумажные. С электроникой у меня вообще проблемы: все предметы ломаются. А книжечку берёшь – она шелестит, пахнет, думает, она с тобой, она живая.

– Фотографировать или снимать видео?

– Ни то, ни другое. Я люблю смотреть, а участвовать в этом процессе – нет, я не приспособлен к этому.

– Романтик или идеалист?

– Не знаю.

– Исходя из Вашей музыки в ВК, Басков или Киркоров?

– А что, у меня такая музыка в ВКонтакте есть? Нет, я это не слушаю. Киркоров – хороший певец, а Баскова не люблю. Я очень люблю Земфиру, Аллу Пугачёву. Но вообще предпочитаю классическую музыку, именно оперу.

Любовь МАРЬИНА

Арт-журнал «Около»
31 октября 2021 г